Книга Z
Примерно год назад меня пригласили на одно официальное мероприятие, посвящённое нынешней войне. Мероприятие было хорошее, с правильными спикерами, выверенной пропорцией ЛОМов, чиновников и военкоров, в большом красивом зале, и слова тоже были сказаны правильные. Вот только примерно на пятнадцатой минуте я, сидевший в зале, почувствовал не то стыд, не то боль, не то просто острое желание исчезнуть из этого пространства. Потому что всё, что было сказано в нём о нашей СВО, было ложью. Я сидел и думал, как это ужасно, что это предаёт саму идею Новороссии, и память тех, кто навсегда остался в её чёрной земле. Но одновременно понимал, что сейчас нельзя иначе, что законы военного времени просто не оставляют нам ничего кроме самых дежурных слов и скорбной интонации, предполагающей, что мы этой войны не хотели, нас вынудили, и вот теперь мы воюем как в том анекдоте — медленно и печально.
Война огромна. Война грандиозна, страшна и прекрасна, как внезапно открывшийся лик древнего божества — и оскорблять его таким образом кощунственно.
Всего этого я очень боялся, когда открывал «Книгу Z». Ее писали и издавали мои друзья. В ней речь идёт о событиях, часть из которых я видел своими глазами. Всё это слишком дорого мне, чтобы сказать «ну не вышло и ладно» — и накарябать отписку в духе «молодцы парни, пишите исчо». И каково же было моё облегчение, когда я прочитал первую главу про Мариуполь! Да, она написана обычным пережившим осаду гражданским, и написанное не оставляет сомнений в искренности. Все рассказы о пропагандистской целесообразности опровергаются первыми же страницами. Да, сегодня так можно.
Книга Z — это сборник рассказов о событиях, происходивших в первые полгода, ну, может, первый год войны, но эти времена уже ощущаются как исторические. Вот история ЧВК-шника про то, как их бросали на Киев и как они спорили, кто будет поднимать российский флаг над Радой. Вот Кирилл Имашев ещё военкор, не ушёл в добровольцы, вот рассказ Берега о луганской вольнице и первом противодроновом подразделении, им основанном. Вот воспоминания «Вагнера» о первом штурме. Вот Фунт начинает своё повествование словами «кто в эпоху декаданса не шлялся за закладками, у того нет сердца». А вот и финал, Даша Дугина о метафизике фронтира — на черном фоне, собрано уже другими людьми по тексту её выступления в «Листве». Потому что нет больше Даши. Нет Берега, нет луганской вольницы, нет «Вагнеров», кончился декаданс, знамени над Киевом тоже пока не случилось. Остался этот сборник, как памятник великому времени, в котором нам всем посчастливилось жить.
«Мы рисовали в наших головах картину единственно возможного светлого будущего по итогам спецоперации: в России должен был победить дух творческой и военной храбрости». Фунт, кто ж ещё. Все мы, оказавшиеся в те дни в Новороссии, чувствовали себя немного обитателями Республики Фиуме.
Третье, о чём, вернее, о ком я думал — конечно же, о Лимонове. Эдуард Вениаминович однажды писал, что кинематограф свернул с верного пути, указанного ему братьями Люмьерами. Сейчас кино — это «ложь 24 кадра в секунду», а надо было, как в «Прибытии поезда», весомо-грубо-зримо показывать реальность без всяких там сценариев, монтажей, дымовых завес и спецэффектов.
Я, как писатель и сценарист, с классиком не согласен. Но классику на моё несогласие, конечно, было бы плевать, а вот «Книга Z» ему бы понравилась именно своей брутальный, сырой документальностью, честностью и осязаемостью.
У официальных пропагандистов война — это последовательность героических эпизодов, совершаемой нашими благородными рыцарями против их грязных наёмников. У пропаганды с другой стороны всё ровно наоборот: с нашей стороны царит неприглядный бардак, в котором копошатся голодные и немытые садисты без чести и совести. Ни то ни другое не имеет к жизни никакого отношения, а война — это именно что жизнь. Особая жизнь, где есть и бардак, и подлость, и героизм, и дружба, и предательство, и грязь, и бесконечная же красота, а еще — внезапное единение огромного количества воль, благодаря которому наши войска, несмотря ни на что, движутся и побеждают. Это то, что получилось ухватить в книге, и уже за это одно авторам и составителям можно всё простить.
Чтобы у вас не осталось ощущения, что я хвалю книгу, чтобы сделать приятное друзьям, скажу: она не идеальна. Под одной обложкой собраны очень разные авторы, очень по-разному владеющие словом. Есть те, кому есть что рассказать, и они, вдобавок, профессионалы: такие как Фунт, Дмитрий Плотников, Влад Угольный, Кирилл Имашев — ему я вообще предрекаю в литературе большое будущее.
Есть непрофессионалы, которые, тем не менее, вывозят за счет харизмы и мощной фактуры: Антон Горохов, Гост, Воевода, покойный Берег и много кто ещё. Есть пара авторов, на текстах которых напряжение сильно проседает. А ещё там почему-то нет меня.
Впрочем, если вы хотите кусок живой жизни, горячий и с острыми краями — это неизбежные издержки. И да, отдельное и особенное уважение редактору Евгению Норину, который смог всё это свести вместе и сформировать единую драматургию.
В общем, я поздравляю Диму Бастракова с отличной книгой. И буду ждать второй — даже если и в ней меня тоже не будет.
Дмитрий Петровский