Первая развёрнутая рецензия на «Книгу Z»
«Книга Z» была прочитана мной за рекордные четыре с половиной часа. Начну с того, что сейчас у меня в прочтении находятся сразу 2 книги по работе (о них речь будет ниже), и «Книгу Z» я собирался проглядеть по диагонали, оставив на вдумчивое вечернее чтение. Не удалось, прочёл сразу.
Огромной удачей книги я считаю то, что вступление доверили писать умнице Норину. Историческое введение, с картами, предполагаемыми планами сторон и анализом ряда решений, доступным нам уже сейчас, сразу же настраивает на вдумчивый и серьёзный лад.
А дальше... дальше наступает настоящая феерия самых разных, непохожих друг на друга авторов, гениально подобранных и выстроенных составителем и редактором книги (умницей Нориным).
Я скажу, наверное, страшную вещь — но читая эту книгу я непозволительно много хохотал. Идиотизм командований и самих ситуаций, диалоги в стиле легендарного видео «Как я поехал на войну» и та самая окопная проза, когда война — это просто ещё одна грязная, но необходимая работа, которую нужно сделать. Это очень ценно, это превращает обычные истории в бриллиант. Казалось бы, в нашем рафинированном обществе, а тем более среди молодёжи, не должно было остаться такого, но оно есть. Тот самый сермяжный «русский дух» который невозможно вытравить.
Конечно же, есть в книге и трагические, и просто страшные главы. Это и личная трагедия главреда Бастракова с гибелью «Шестого», и, наверное, самый страшный, но очень обыденный рассказ Романа Волкова про фронтовой госпиталь. Страдания и смерть мирных людей никогда не смогут оставить нормального человека равнодушным. А ещё очень жалко было рыжего кота в рассказе «Семёрка». Были моменты, от которых я не то что бы прямо заплакал, но слезы были. Но о них я умолчу.
В конечном счёте, читая эту прекрасную книгу, переживая чувства этих людей, мне кажется, что всё у нас будет хорошо, «пока у нас есть мы», как высказался умница Норин.
Отрадно, что книга не превратилась в унылое морализаторство в духе Ремарка и Хемингуэя. Нет, немного у Норина такое проскальзывает, но оно у него именно проскальзывает, без перегибов. Лучший «экшн» — рассказы Госта и Александра Григоренко. Вот человек и канал Свят Павлов сокрушался, что война ещё не подарила нам нового, русского Юнгерна. Может и не подарит. А вот к будущему Киплингу я советую присмотреться (это я про Григоренко, если что).
Самые панковскими рассказами вышли тексты Берега и Фунта. Читая их, я словно снова читал «Записки авантюриста» и смеялся в голос. Смерти нет, ребята. Наши павшие с нами.
И последнее — Тезисы Дарьи Дугиной. Жаль, но про то, что Дарья это не только дочь своего отца, но и глубокий, самобытный философ, я узнал только после её смерти. Дарья оставила после себя большой пласт нарратива, который нам всем надо проработать и изучить. Её тезисы стали в каком-то смысле пророческими даже для меня. Сейчас я по роду службы изучаю 2 объемные монографии русского историка Б. Н. Флори «Польско-литовская интервенция в Россию и русское общество» и украинского исследователя А. П. Толочко «Киевская Русь и Малороссия в XIX веке», и в обеих этих работах красной нитью проходит тема фронтира именно в том понимании, как её в своих программных тезисах излагает Дарья. Причём про те же территории, где сейчас снова идёт война.
Будучи историком, невозможно не видеть, что всё, что происходит сейчас, уже было в прошлом. И вот этот философский, или даже скорее историософский текст Дарьи замечательно венчает «Книгу Z», давая композиции стройную законченность.
Искренне Ваш, историк Тимур Галкин.
Читатель «Черной сотни» с первых дней её основания.
1600 Р